Любовь на сцене - не предмет любования

 "Королева чардаша" - новая работа режиссера-постановщика и художественного руководителя театра Владимира Филимонова, осуществленная по пьесе Иштвана Беккефи. Те, кто мечтал увидеть "настоящую Сильву", услышать до боли знакомую музыку Имре Кальмана, ждали, что со старой истории о простой человеческой любви наконец-таки будет снят штамп прежних постановок...

 В сущности, очарование этой оперетты в том, что здесь не надо ничего играть. Это мелодрама, в которой Эдвин (актер Павел Бедарев), потомок семьи княжеского рода, спускается в бордель, в настоящий ад (чем для высшего света и в самом деле были кабаре) и обретает в нем нормальное, живое человеческое чувство. Все дальнейшее действие выстроено на сопоставлении взаимоотношений, которые складываются в парах, и должно убеждать зрителя, что естественность и чистота чувства Эдвина и Сильвии Верецки (актриса Людмила Городецкая) отвоевывают право на существование в условностях высшего света. Он, зритель, должен был увидеть и почувствовать, что графиня Стази (актриса Юлия Шарабарина) действительно влюбляется в графа Бони Кончиано (актер Эдуард Тимошенко). У него не должно было остаться никаких сомнений в том, что "вирус" настоящей любви действительно заставляет канцлера отказаться от любовного суррогата, предлагаемого сразу и виконтессой, и баронессой (актрисы Галина Криулина и Юлия Бедарева), и ехать на край света, где гастролирует та, от которой (по тексту пьесу) "веет неподдельным чувством". И этот неосознанный поиск тишины, уединения вдвоем, разлитый в воздухе, мы должны были ощутить особенно остро на фоне надвигающихся военных действий, но...

 Трудно отказаться от штампа неовенского спектакля. Режиссеру нужно развеселить зрителя, поэтому в постановке хозяйничает эклектика. В мелодраму вклиниваются фарсовые трюки Бони, наслаиваются драматические приемы Александры, матери Эдвина (засл. арт. РФ Любовь Августовская), и совершенно опереточные законы игры, в которых существуют Сильвия и свободный художник Фери Керекеш (актер А.Городецкий), ее опекающий. Такой карнавал жанров в одной пьесе, наверное, помог бы развлечь зрителя, но три часа сорок минут (с двумя антрактами) он чувствует себя неуютно. Почему?

 Для того, чтобы ответить на этот вопрос, нужно знать, чего именно хотел режиссер-постановщик. Если нам показали шоу, тогда необязательно было восстанавливать первоначальную редакцию оперетты. А если - настоящее чувство, то, следуя словам санкт-петербургского театрального критика Виктора Калиша, хочется, чтобы "любовь на сцене не была предметом любования". К тому же режиссеру лучше, чем кому бы то ни было, известно, что актеры, занятые в главных ролях спектакля, не были готовы к тому, чтобы заставить зал переживать. У Павла Бедарева, исполнителя роли Эдвина, еще нет сценического опыта. У Людмилы Городецкой - первая премьера в этом театре... А роскошь декораций и блеск костюмов, которые, увы, не проясняют задачу постановки, не могут заменить ансамблевой игры, без которой немыслимо восстановление оперетты в ее первоначальной редакции.

 Приглашенный прошлой зимой в Барнаул на форум критиков "Открытая сцена" критик Виктор Калиш простодушно заметил: "А я никогда не хожу на премьеры. Я всегда смотрю рядовые, рабочие спектакли". По-моему, стоит последовать его совету...

 Ольга Зальцман. Газета "Аргументы и факты - Алтай". N 52. 2001 г.